Источники мистического чувства и опыта

Самые развитые и утонченные качества человека опираются на какие-то базовые навыки или инстинкты. Мистические переживания, видимо, тоже имеют такого рода основу, присущую нам с детства.
1) Ощущение благодетельного, даже если порой невидимого, Присутствия. Это одно из самых ранних переживаний ребенка, который чувствует, что родители где-то рядом. В религиозной и мистической литературе этому ощущению соответствуют образы любящего небесного Отца (или Матери-заступницы, в христианстве Богоматери). «Он любит их, а они любят Его (Коран, 58:22); «… знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду» (Мф. 6:7) Также это может быть Друг или Возлюбленная (персидская суфийская поэзия).
2) Отсутствие четкой границы между психикой ребенка и средой, поскольку его “я” еще не сформировалось. Это так называемое океаническое чувство, продолженность человека в мир. В духовной традиции на этом переживании строится столь важная тема отказа от своего “я» и слияния с Всеобщим. В качестве метафоры здесь часто выступает волна и океан; волна перестает чувствовать свою отдельность и воспринимает мир глазами Океана.
3) Связанное с предыдущим пунктом ощущение всесилия. Между желаниями и их реализацией нет зазора или он незначителен — хотя бы потому, что желаний не так много и они относительно легко выполнимы.
Это богоподобное чувство всемогущества: «Он говорит будь — и оно бывает”(Коран, 6:73). Тот аспект духовной традиции, который связан с аскезой, можно истолковать как попытку вернуться в это состояние посредством уменьшения и упрощения желаний.
4) Характерное для чуть более поздней стадии развития ребенка удивление и восхищение от обнаружения новых объектов и связей между ними порождает мистическое изумление, предстояние перед Тайной. Как об этом пишет Э.Ионеску: «Когда изумление переполняет меня, я ни в чем уже больше не сомневаюсь. Я уверен что рожден для вечности, что смерти не существует и что всё чудо. Сияющее присутствие. Я благодарный свидетель и участник этого Богоявления».

* * *

К пп. 2 и 3: «Ребенок управляет миром, прямо, действенностью своего крика, эффективно как никто. Заметьте: он не делает ни малейшей попытки разобраться в устройстве мира и своего тела, он сразу управляет им. Он не отделяет души от тела и тела от мира».

(В.В.Бибихин, курсы о Л.Витгенштейне. LW-9, 94)

* * *

«Воистину говорю вам, если вы не обратитесь и не станете как дети, не войдете вы в Царствие Небесное. (Мф.18:3) Мистический опыт у взрослых требует своего рода регрессии, возврата к детскому поведению. Ученик на духовном пути должен быть подобен послушному ребенку, безоговорочно принимая указания наставника и отказываясь от самостоятельных решений. Экстатические ритуалы (например, cуфийское сэма) сопровождают различные формы «детского” поведения — хлопки в ладоши, непроизвольные и странные телодвижения, выкрики. Естественно, интеллект как особенность более поздней стадии развития оказывается под подозрением.

Можно поставить вопрос о регрессивной форме мистицизма — попытке “впасть в детство” в буквальном смысле слова; эта попытка потенциально может носить деструктивный характер. Более утонченная и зрелая форма мистицизма также подразумевает возврат к первоначальной “детской” гармонии, но уже на новом этапе, когда гармония становится возможной в новом качестве — во взрослом мире, в социальной среде. И здесь для восстановления гармонии требуется участие интеллекта.

Эрнст Мах: философ и мистик

(О мировоззрении философа и ученого Э.Маха)

Множественность я, отсутствие постоянного Я

В центре внимания Маха — проблема человеческого Я, деструкция классического субъекта как автономного и самотождественного <…>

Когда мы говорим о человеческом Я, разъясняет Мах, когда называем его каким-либо именем, это сравнимо с названием воинской части: наименование остается всегда одним и тем же, но солдаты, которые в этой части служат, непрерывно сменяются; одни уходят, другие приходят на их место до тех пор, пока прежним не остается, собственно говоря, только номер или название части, указывающие не на содержание, а на функцию данного подразделения; так же меняются иэлементы, образующие наше так называемое Я <…>

«сплетающиеся нити ассоциаций не пускают нас на волю»и«мы не имеем власти над тем, какие элементы всплывают в нашем Я и какие из них одерживают верх»

Непостоянство Я и смерть

Поскольку Я не есть неизменная, цельная и резко ограниченная единица, рассуждает Мах, то смерть, которой люди придают такое большое значение, не отличается по существу от тех непрерывных изменений, которые происходят с нами уже в рамках индивидуальной жизни. Ведь прижизненные изменения в содержании нашего Я порой так велики, что юноша, каким мы были двадцать лет назад, представляется нам иногда совершенно другим человеком, который давно уже умер в нас, и только общие воспоминания и общее имя обеспечивают наше мнимое единство. <…>

В «Анализе ощущений» Мах доказывает, что фиктивность Я означает и фиктивность смерти, что жизнь дезинтегрированной личности — а именно такова, согласно Маху, всякая личность вообще — тождественна смерти, ибо жизнь есть не что иное, как непрерывное переживание смерти. Смерть, отменяя лишь то, что никогда реально и не существовало, т. е. мнимое единство Я

Человек-машина

Образ человека-машины нужен ему для того, чтобы подтвердить центральное положение своей философии — мысль о фиктивности автономного Я. Автоматизм человеческих поступков означает у Маха их непроизвольность, указывает на отсутствие сознательного центра, который мог бы ими управлять. По Маху, Я каждый миг автоматически формируется и автоматически распадается…

Высшая реальность

… релятивизм этот ведет, по убеждению Маха, не к резиньяции, а к оптимистическому утверждению своего рода высшей реальности по ту сторону ложных оппозиций рационалистического сознания: субъекта и объекта, психического и физического, чувственного и сверхчувственного, внешнего и внутреннего, реальности и сновидения, жизни и смерти. У Маха они больше не противостоят друг другу и друг друга не опровергают, а, выступая как тождественные, растворяются в пространстве чистого опыта, одновременно внутреннем и внешнем…

Мистический опыт

«Пределы нашего Я, отмечает он, могут быть передвинуты по произволу <…>, могут быть настолько расширены, что, в конце концов, включат в себя весь мир» <…>

Мах — ученый эпохи позитивизма, но это не исключает его предрасположенности к мистическим переживаниям, описания которых, изгнанные из основного текста «Анализа ощущений», встречаются в авторских примечаниях. Таково в особенности личное воспоминание Маха о том незабываемом чувстве, которое он испытал в пятнадцатилетнем возрасте, читая «Пролегомены ко всякой метафизике будущего» Канта. «Двумя-тремя годами позже, — продолжает Мах, — я вдруг ощутил, какую лишнюю роль играет „вещь в себе». В один прекрасный летний день, когда я гулял на лоне природы, весь мир вдруг сразу, включая меня самого, представился мне одним комплексом взаимно связанных между собою ощущений, а мое Я — частью этого комплекса, в которой эти ощущения лишь сильнее между собой связаны. Хотя подлинное осмысление того, что было тогда пережито, пришло лишь впоследствии, именно этот момент сыграл решающую роль для всего моего мировоззрения» [Мах 1911, 24]. Перед нами рассказ об одном из тех мистических озарений, когда конечный мир разрывается как пелена Майи и человек вступает в великую гармонию всех вещей, испытывая чувство сопричастности всему…

Источник

(Заголовки добавлены мной — wayter)

Логика и мистическое познание

Разум (интеллект) и мистическое познание

Разумность

Не потому, что ты думаешь, будто знаешь все, не ставя [это] под сомнение.

Но потому, что ты ставишь под сомнение все, что, как тебе кажется, ты знаешь.

* * *

Есть сходство с эзотерической концепцией «сна»: чтобы проснуться, тоже нужно ставить под сомнение все происходящее, свои мотивы, представления, ожидания и т.п.

Дух сомнения, свойственный разумности (частный случай разумности — научная методология), характерен и для традиционных учений.

В интеллектуальном сомнении есть элемент самоотрицания, отказа от ‘я’. Наивное ‘я’ исследователя, полное заблуждений, постепенно растворяется в универсальном, всеобщем и объективном знании.

* * *

[Обсуждение в форуме]

Известный математик Роман Михайлов о России и мистицизме

Роман Михайлов — доктор физико-математических наук, лауреат медали РАН для молодых учёных, лауреат премии Московского Математического общества и стипендии фон Неймана в Принстоне, автор более 40 научных работ и монографии, драматург, танцор, теоретик театра, философ.

—  я мыслю себя воспитанным в эзотерических тусовках…  жизнь сводила с глубокими людьми, которых я воспринимал как учителей. Самобытные мистики, которых встречал в Индии, православный монах-молитвенник, который стал моим духовным отцом, наставники, видевшие тайны. Однажды в Дели встретился с русским христианином, давшим много лет назад обет молчания

* * *

— На мой взгляд, математика — раздел мистицизма

В детстве осенило, что это в математике есть волшебство, что там есть сакральный язык, позволяющий общаться со скрытыми аспектами бытия.

Полностью здесь

* * *

Мистицизм благоприятен для развития науки

…«слишком человеческое» в конфуцианстве «подавляло любое исследование нечеловеческих феноменов. Именно так, причем не последний раз в истории, рационализм показал себя менее благоприятным для развития науки, чем мистицизм»
<..>
 Еще в эпоху Просвещения в Европе восторжествовало убеждение в том, что в качестве фундамента для настоящей науки все без исключения виды нерационального знания абсолютно непригодны. Сегодня эта установка несколько модифицировалась: принято считать, что мистические учения все-таки способны оплодотворять чистую науку, но для взращивания симбиоза науки и практического действия, то есть для рождения технологии, пригоден только рационализм – правда, в четко выверенных дозах. Подвижное соотношение мистики и рационализма, характер и пропорции дисбаланса между ними определяют, таким образом, лицо цивилизации, делая ее «рационалистической» или же «нерационалистической» (в европейском понимании этих слов).

* * *

Наличие в иудео-христианской – европейской – культуре такого феномена, как Бог-личность, было исключительно важным фактором. Такое Божество, представлявшее собой сгусток чистой энергии, непоседливое начало, постоянно выходящее за собственные пределы и преобразующее себя, задавало определенный образ человека и соответствующую картину мира. Западный человек постоянно раздвигал границы своего бытия и интеллектуального поиска. Этот поиск, в конце концов, привел к тому, что сама идея Бога была признана технологически бесполезной.  Причем, следует подчеркнуть, освобождение от христианства было заложено в самом этом вероисповедании; именно это позволило современному французскому мыслителю проницательно объявить христианство «религией выхода из религии»
<…>
Невероятное количество осложнений, возникших в результате торжества аналитического разума, разума-поработителя и насильника, стало угрожать самому существованию людей на планете. В итоге возник новый духовный спрос на такие практики, которые не расчленяют, а объединяют, не делят на части, а сводят воедино, которые поощряют не изменения, а неизменность и естественность. И благодаря этому в Европу вернулась азиатская культура. Даосские, индуистские, буддийские воззрения, вообще не знающие идеи творца и выдвигающие следование естественному порядку вещей в качестве главного принципа человеческого бытия в мире, стали чрезвычайно популярны.

Отсюда

Рекомендую.

Кн. Трубецкой: суфизм — притягательная сила для русского интеллигента

…громадную притягательную силу имеет для каждого европеизированного русского интеллигента так называемая “мистика Востока”, религиозные, философские и мистические системы Индии исуфизма. Именно из этой мистики исходит теософия, стремящаяся синтезировать ее с одной стороны с христианством, с другой — с кабалистикой и примыкающими к кабале магическо-мистическими учениями.

Религии Индии и христианство

Князь Н. С. Трубецкой
(1890-1938)

* * *

Путь нищеты духовной, в которой предсодержатся уже все другие «блаженства», более всего открылся пред православною душой.

С. Булгаков. Мистика в Православии

Источник

Может быть, в этом дело )

О  духовной нищете в суфизме см. тему Духовное богатство и духовная нищета :
«Суфийский Путь это и есть путь «обретения» духовной нищеты».

Гегель и Руми. Диалектика и мистика

Гегель и мистика 

Ввысь устремил я взор и в каждой сфере лишь единое  увидел.
Вниз посмотрел и в пене волн морских лишь единое  увидел.
Взглядом проникнул в  сердце я, то было море, бездонная космическая сфера,
Наполненная мириадами снов, и в каждом сне я увидел  единое.
Воздух, огонь, земля и вода — все в одно слилось,
Разбить не смея единство одного.

Так начинается одна из самых пространных цитат в «Энциклопедии», которая принадлежит замечательному исламскому поэту и мистику Средневековья — Джалаладдину Руми… Казалось бы, что может быть общего у сухого логика и рационалиста, каким нам  кажется Гегель, с основанным на экстазе, чувственности, алогичности опытом мусульманских суфиев? Тем не менее сам Гегель недвусмысленно указывает на  типологическое сходство между своей философией и средневековым мистицизмом. Для  научного познания гегельянство, оказывается, выступает в той же роли, в какой  раньше мистика находилась по отношению к религии; мистика противоречит не  разуму, а лишь рассудку, формально-логическому взгляду на мир.

Полностью здесь

Научный и мистический методы познания

 По определению критерием мистического метода не может служить догматика или какие-либо утилитарные цели. Критерием мистического пути может быть только некое явление или параметр из «левой» стороны. Некий абсолютный параметр, на который, словно стрелка компаса на север, ориентируется мистик.

Если «абсолютный параметр» совсем не проявляет себя в этом мире, ориентир в принципе невозможен. Если он проявляет себя, то хотя бы какие-то, пусть не совсем четкие, критерии и методы оценки приближения или удаленности от Параметра оказываются возможными.

Отчасти по теме:
Что такое уровень бытия и возможно ли его оценить?

Зороастрийский огонь и суфийский мистицизм озарения

Духовные люди, просвещая ум, получают способность увидеть Свет. Шах Ниматулла Вали,  персидский суфий, живший в 15-ом веке, выражает это состояние души: «Удостоверьтесь, что любой глаз, который видит Свет, увидел его только посредством самого Света» (1) В более простых терминах: «Надо быть озаренным, чтобы увидеть Свет «. Состояние озаренности и восприятия света отражено в разных стихах Гат, например, в 31,8…
<…>
Многие иранские гностики исламской эры внесли вклад в персидскую мистику, используя философию древнего Ирана.  Они были способны отделить песни Заратуштры из Гат от религии, введеной духовенством эпохи сасанидов. Эти произведения представляют истинную философию Заратуштры и концепцию озаренности [ишракизма — wayter]. Основатель этой школы исламской эры Сохраварди  за свои зороастрийские взгляды был казнен и известен как Шейх — мученик.
<…>
Огонь в Гатах олицетворяет божественную мудрость…

Эпоха «александровского мистицизма» в России

Понятием «александровский мистицизм» в истории русской культуры и философии характеризуют эпоху правления Александра I [Абрамов 2001]. В это время в России получает широкое распространение мистическая литература, прежде всего, переводные сочинения немецких и французских авторов: Эккартсгаузена, Юнга-Штиллинга, Бёме, г-жи Гюйон, Дютуа и др. Интерес к мистицизму в России проявился уже во второй половине XVIII в. в среде русского масонства, у Н.И.Новикова и его единомышленников, образовавших в 1781 г. свою ложу «Гармония». Под влиянием Иоганна Шварца, бывшего в то время профессором философии Московского университета, «новиковцы» стали московскими розенкрейцерами или, как их еще тогда называли, мартинистами. Именно это направление, известное своей издательской и переводческой деятельностью, сыграло главную роль в распространении мистицизма. После Французской революции 1789 г. отношение Екатерины II к деятельности масонских организаций и, в частности, московских розенкрейцеров стало подозрительным, их деятельность была приостановлена, «типографская компания» закрыта, сам Новиков в 1792 г. был арестован и посажен в Шлиссельбургскую крепость. С воцарением Александра I деятельность розенкрейцеров возобновилась. Снова стала издаваться и мистическая литература.

Одним из главных деятелей «александрийского мистицизма» стал А.Ф. Лабзин (1766-1825). Лекции И.Шварца в Московском университете, где обучался Лабзин, а также общение с Новиковым, оказали определяющее влияние на формирование его мировоззрения. Лабзина практически не коснулась опала московских розенкрейцеров; в 1799 г. он стал конференц-секретарем, а впоследствии вице-президентом Академии художеств. В 1800 г. основал свою ложу «Умирающий сфинкс», куда вошли среди прочих и представители прежнего новиковского общества. В этот период Лабзин переводит и издает произведения близких ему по духу современников — Эккартсгаузена и Юнга-Штиллинга, а с 1806 г. начинает издавать журнал религиозно-мистической направленности «Сионский вестник», для «распространения в обществе истинных, с точки зрения издателя, понятий о религии», а также для толкования и популяризации Св. Писания, публикации «духовно-нравственных рассуждений», «разработки вопросов веры»…

Полностью здесь